Магия Вьетнама

– Путешествие – это мой стиль жизни, – говорит архитектор, художник, дизайнер, профессиональный фотограф и преподаватель живописи, рисунка, истории мировой культуры в театральной школе С. Казарновского Елена Будина.

– Я побывала в 32 странах мира, успевая за год совершить 4-5 путешествий. Наверно, художнику иначе нельзя. Нужно непрерывно пополнять запас собственных эмоций, впечатлений, знаний, чтобы менять полюса мироощущения. Познание себя через принятие других, познание мира через ассимиляцию, растворение себя в нем – вот, пожалуй, главное, что происходит с человеком, путешествующим по миру. И наиболее ярко я это ощутила во Вьетнаме.

Сайгон
Под крылом самолета раскинулось море цветных крыш – яркие красные, зеленые, голубые… Я прицеливаюсь объективом фотокамеры, мне хочется запечатлеть эту изумительно красивую мозаику! Но ко мне подходит вьетнамский гид и просит: «Не снимайте!» Я улыбаюсь ему и… снимаю. Он улыбается в ответ. 
Сайгон удивительный город, насыщенный невероятной энергетикой. Здесь абсолютно естественно сесть на землю, что-то вытащить, завернутое в газету, поесть, угостить другого человека или просто поговорить с ним. Земля здесь – это как стол, как теплые колени матери. Это дом. Это чисто. И я тоже учусь пользоваться этой горизонталью. Хочется, чтобы и меня остановили посреди улицы и, присев на землю, радостно протянули завернутый в газету рис.
…Когда меня посадили на велорикшу, я испытала шок от мысли, что в данный момент похожа… на инвалида или колонизатора. Навстречу мне таким же образом, используя вместо лошади человека, ехали американцы. Это чудовищно, когда живой человек своей тягловой силой тебя, здорового, везет.

В Сайгоне течет красивая река Меконг. Нас, туристов, сажают в лодку, чтобы показать места, где была война. Вместо ожидаемых руин и созерцания памятников погибшим мы оказываемся в джунглях. Здесь все пронизано светом, перед нами как-то вдруг возникает столик, на нем – душистый чай с имбирем. Подают рыбу. Все едят. Меня предупреждали, что во Вьетнаме из еды ничего нельзя покупать. Питаться – только в отелях, пить – только воду в бутылках. Но в джунглях ничего не помнишь из предупреждений. И лишь вернувшись в отель, думаешь, а вдруг…? Но Бог упас. Потому, что мы стали частью этой земли, частью народа, частью происходящего. Это самая главная вещь, которую я там поняла.

Назавтра нас сажают в машину. Температура на улице, как в сауне. У кого проблемы с сердцем или давлением – Вьетнам для туризма не годится. Остальным… до ближайшего кондиционера. Мимо нас едут вьетнамцы, все на колесах – на мопедах, велосипедах. Старики, дети, беременные женщины, семьи. Между мамой и папой на перекладине велосипеда стоит годовалый малыш, он не привязан и держится только за папину шею. Смотришь на это с ужасом. Поначалу. Пока не начнешь понимать философию вьетнамцев.
Дело в том, что в этой огромной толпе, где ездоков тысячи, никто друг с другом не сталкивается! Притом что все едут без правил, светофоров не видно ни единого. Однако на дороге – полное спокойствие, ни одной аварии, все едут так, как им хочется. Я три дня за этим наблюдала. И поняла: вьетнамцы ездят так, чтобы не обогнать, а уступить! И думают они о том, что рядом с ними находится человек, который является частью той жизни, в которой живут они.
Но ехать в этом потоке – одно дело. Совсем другое – перейти его! Как, если нет переходов, светофоров, «зебры»? Первый раз через дорогу меня перевела гид. Учение ее было таким: «Представь, что ты входишь в реку». Я представила и, держась за ее руку, пошла следом. Не меняя темпа, не дергаясь, не глядя ни на кого. Мы шли поперек движения и – перешли! Потому что человек, ступающий на дорогу, для вьетнамцев – святыня. Все остальные – вода, которая плавно обтекает человека, не меняя скорости и не создавая травматических ситуаций.
Образ мысли – это главное, что отличает восточное общество от нашего. И в этом их большая сила. Мне вдруг стало жаль американцев. Ввязываясь в войну, они даже не представляли, к чему прикасаются! Вьетнамцев победить было нельзя.

Ханой
Однажды, окончательно устав от жары, мы решили встать в 5 утра. Может быть, ранним утром хоть немного прохладнее?! То, что мы увидели из окна, в очередной раз не вписывалось в общепринятое, европейское представление о жизни.
В 5 утра весь Ханой от мала до велика выходит на улицу. Из громкоговорителей доносятся команды, и город превращается в сплошную площадку для занятий физкультурой. Каждый делает то, что хочет: занимается цигун, танцует...

Накануне, недалеко от гостиницы, я увидела торчащие в асфальте небольшие колечки. Когда началась массовая физкультура, на все эти кольца были натянуты теннисные, бадминтонные сетки, и там, где днем ходят машины и едут велосипедисты, люди играли в бадминтон. Это было необыкновенно! Захотелось немедленно взять в руки ракетку. Потому что невозможно иначе, потому что я уже стала частью этого сообщества.

Индокитай - это магия
Ровно час длится это действо. Затем так же внезапно, как началось, исчезает.
И к 7 часам на тех же местах появляются молодые люди и девушки лет 15-17 и начинают заниматься военной подготовкой. Они сидят перед инструктором, у него в руках автомат, я подозреваю, что это Калашников, инструктор обучает, что и как надо делать с оружием... 

Одной из достопримечательностей Ханоя является кукольный театр на воде, где играют древние легенды. Такого нет нигде в мире. Кукловоды стоят по пояс в воде позади декораций и с помощью длинных шестов управляют куклами. Все это происходит на фоне изумительных декораций при сказочном освещении. Звучит оркестр, и певица красивым голосом поет о происходящем на сцене. Ради этой простоты и красоты в театр приезжают люди со всего мира.

Ниачанг
Здесь находится одна из фабрик, на которой шьют одежду из шелка. Ее можно тут же заказать, нарисовав любой фасон. А утром готовую вещь вам привезут в отель в изумительно красивом пакете, и это удовольствие обойдется в 19 долларов.
На этой фабрике юные девушки ткут еще и шелковые картины. Тонкие руки мастериц как бабочки порхают над полотном, и не удивляешься тому, что они могут вышить любую картину, скопировать полотна Пикассо или Моне...
Я вошла в помещение, где висели картины-ковры. На одной из них, очень простенькой с виду, было изображено озеро, посреди него – остров, на котором вышит маленький храм. Почему мне захотелось купить эту белую картину? Не знаю.

Ответ я получила в Ханое, когда вышла в центр города и увидела: огромное озеро, маленький серый храм… Тот, что вышит на моей картине! Оказывается, я купила изображение самой главной вьетнамской реликвии, главной святыни.
Согласно легенде, у одного императора был волшебный меч. Однажды меч упал на дно озера. Вскоре на эту землю напали враги, поражение было неизбежно. И вдруг из воды появилась волшебная черепаха и протянула императору меч. Враг был разгромлен, а черепахе построен храм: сейчас в нем находится огромная морская черепаха из бронзы размером до 1,5 м. Погладить ее по голове – счастье!

Два года назад на Канарских островах я шла по пустынному пляжу и вдруг увидела огромные, старые, выброшенные на берег сети. А в них – огромные камни. Я разглядываю их и понимаю, что это черепахи! Одна из них еще двигается, чуть живая. Бедные животные попали в сети и, пытаясь выпутаться, порезали себя. Я бегом бросилась в село за ножами, разрезала сети и понесла черепах, каждая из которых весила не меньше 15 кг, в воду. Двое сразу уплыли залечивать раны, а одной пришлось вызвать «скорую» и везти в питомник.

Я рассказываю вьетнамскому гиду Мину эту историю, и он на одном дыхании произносит: «Вы не представляете, что вы сделали!» Оказывается, освободить черепаху – все равно, что освободить божество. А ведь тогда я думала, зачем я поехала на тот остров на Канарах? Оказывается, чтобы спасти трех существ, почти мертвых. И здесь, во вьетнамском черепашьем храме я, видимо, оказалась тоже не случайно: за оказанную помощь мне было позволено иметь изображение храма, войти в него и даже прикоснуться к бронзовому божеству. Мистика? Не знаю…

Хаянг 
Это город, где на просвет можно увидеть другую жизнь. Маленькие лавочки, зонтики, шляпы, жара… Люди не заглядывают с ненужным любопытством в твое лицо, но ты всегда ощущаешь на себе их доброжелательные улыбки и деликатный, ускользающий взгляд. 
У вьетнамских девушек очень красивые силуэты, яркая, слоистая, нежнейших цветов тончайшая одежда – узкое платье с длинными рукавами и разрезом до талии и широкие штанишки. Девушки в белых одеждах - это 10-классницы. Очень хотелось их сфотографировать, но эти ангелы, едва заметив объектив, исчезали, и только горячий воздух дрожал там, где они только что ехали на велосипеде или стояли.

Дананг
Это курортный город европейского, американского типа. Если не выходить из отеля, не поймешь, что находишься во Вьетнаме. 
Я встала в 5 утра, сфотографировала восход и пошла вдоль берега. Вскоре я попала в деревню. На берегу человек 20 готовились отплыть в море на странного вида лодках – круглых, похожих на корзины, с одним веслом. Как при этом лодка движется вперед, для меня осталось тайной.

Отцы ушли в море, дети остались на берегу. Девчонки лет шести улеглись в воду прямо в одежде, с куколками в руках. Меня обступили мальчишки, они строили мне рожицы, смеялись, показывали какие-то упражнения на песке. Потом вдруг стали шутить над моими круглыми, как монеты, глазами. И я подумала, что у них глаза – узкие и красивые, а мои и правда, «неправильные».

Между тем вернулись рыбаки. Они стали вытаскивать улов – разноцветных крабов, красивых моллюсков. Я шла мимо, а рыбаки, набрав полные руки этого морского богатства, показывали мне: мол, иди, посмотри, как красиво то, что дарит нам наша природа!

Залив Халонг
Это потрясающее место. Здесь из глубины моря «растут» тысячи огромных, высотой до 150 м скал. Мы на большом корабле заплыли между скал, и гид разрешил искупаться в этой почти горячей, температурой 38 градусов, стоячей воде зеленого, изумрудного цвета. 
В воде я вдруг ощутила глубинный страх и в абсолютной, какой-то магической тишине прокричала: «Не опасно ли здесь плавать? Нет ли здесь чудовищ?» Милая барышня-гид с кормы корабля покачала головой: «Нет-нет, что вы!»

Вернувшись в отель, открыв путеводитель, я прочла: в XX веке не раз рыбаки в заливе Халонг встречали огромное морское чудовище – большого червяка, который там обитает. Называется он «тараск»! 
Так вот, кого я почувствовала каждой своей клеткой?!

P.S.
Если мыслить ассоциациями, то Вьетнам для меня – это белый цвет. Белые одежды ангелов-девушек, белый прибрежный песок. Это ощущение повсеместной чистоты и глубинной интеллигентности народа. Это его абсолютное слияние с природой, безмерная любовь и многовековая мудрость. 
Спасибо, Вьетнам!