Зашифрованное царство абсурда

Мало кто знает, что однажды писатель побывал в России.

И это не единственная загадка Кэррола.

Его настоящее имя – Чарльз Лутвидж Доджсон (1832–1898).

 

Этот английский каноник преподавал математику и логику в Оксфордском колледже Крайст-Чёрч, был одиноким холостяком и, по-видимому, не имел отношений с женщинами.
 

В 1856 году должность декана в колледже Крайст-Чёрч занял специалист по британской классической филологии и лексикографии Генри Лидделл. Он приехал в Оксфорд с женой и пятью детьми, среди них была и четырёхлетняя Алиса. Доджсон быстро стал другом семьи, особенно он подружился с тремя дочерьми декана – Лориной, Алисой и Эдит. Считается, что именно Алиса Лидделл (1852–1934) стала прототипом главной героини «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье».
 

Кстати, книги об Алисе поначалу вызвали шквал негативной критики. «Бред!» – отзывались о них авторитетные литературоведы. Действительно, типичная детская сказка – это история о при-ключениях положительных главных героев, как правило, борющихся со злом и побеждающих его в конце повествования. Обычно в таких текстах всё просто, понятно и логично. Кэрролловская же Алиса попадает в самое настоящее «царство абсурда», где неясно, «кто есть кто» и зачем существуют те или иные вещи. Да и сама героиня совсем не похожа на семилетнюю девочку. Она слишком умна и образованна и часто рассуждает совсем не по-детски.
 

Позднее критиков осенило, что творения Льюиса Кэрролла буквально напичканы загадками, ребусами, шарадами и головоломками.
Например, откуда взялись такие колоритные персонажи сказки?

 

Эксцентричный Безумный Шляпник, скорее всего, возник благодаря поговорке «Безумен, как шляпник». Дело в том, что фетр для шляп обрабатывался парами ртути, которые могут вызывать психические расстройства. Однако американский математик и популяризатор науки, а также исследователь творчества Кэрролла Мартин Гарднер высказал гипотезу, что у Шляпника имелся реальный прототип – торговец мебелью по имени Теофилиус Картер, живший неподалёку от Оксфорда, с ним был хорошо знаком автор. Этот довольно чудаковатый малый всегда носил шляпу (отсюда и прозвище) и прославился тем, что изобрёл «кровать-будильник», в определённое время сбрасывавшую спящего на пол. Не случайно в сказке Шляпник постоянно пытается разбудить Мышь-Соню, ещё одну участницу знаменитого Безумного Чаепития.
 

Мартовский Заяц обязан своим «рождением» другой поговорке: «Безумен, как мартовский заяц». Речь идёт о беспорядочных прыжках, характерных для зайцев в период спаривания.
 

Один из самых загадочных персонажей «Алисы в Стране чудес» – Чеширский кот, который умеет исчезать по частям, причём последней исчезает его улыбка. Существует несколько версий по поводу происхождения этого персонажа. Согласно одной из них сырам, которые изготавливали в графстве Чешир (Честершир, «малая родина» Кэрролла), иногда придавали форму улыбающихся котов. Была даже поговорка: «Улыбается, как чеширский кот». Рассказывают также, что на мысль о Чеширском коте Кэрролла навёл вырезанный из песчаника «кошачий» орнамент на западной стороне церкви Святого Уилфрида в деревне Грэппенхолл на северо-востоке Англии, где его отец некогда служил пастором.
 

Есть ещё версия происхождения Чеширского кота – «призрачная». В Чешире бытовала легенда о призраке конглтонского кота. При жизни он принадлежал смотрительнице местного аббатства. Однажды котище не вернулся с прогулки домой. Несколько дней спустя смотрительница услышала, как кто-то царапается в дверь. Она открыла – под дверью сидел её любимец! Однако через мгновение он… растаял в воздухе. После этого привидение белого кота будто бы являлось и другим людям.

Предметом для многочисленных исследований стала и сама фигура Чарлза Доджсона. Его замк-нутость и нелюдимость, отсутствие личной жизни приписывают тому, что каноник как член некоего тайного общества должен был хранить в секрете доверенные ему знания. Недаром в «Стране чудес» Алиса встречается с Гусеницей – символом трансформации материи. А во время своих приключений в Зазеркалье она покупает яйцо, которое во всех эзотерических учениях рассматривается как символ мироздания, зародыш Вселенной.

В Россию за впечатлениями

Доджсон практически не выезжал из Оксфорда, покидал его лишь ненадолго, чтобы отправиться в Лондон на очередной театральный спектакль или навестить сестёр на Рождество. И только в 1867 году он в сопровождении коллеги по колледжу, преподобного Генри Парри Лиддона, решился на длительное путешествие в Россию в рамках миссии сотрудничества англиканской и православной церквей, приуроченной к 50-летию пастырского служения московского митрополита Филарета. По пути они посетили Брюссель, Кёльн, Потсдам, Берлин, Данциг и повсюду ос-матривали достопримечательности, о чём Доджсон оставлял отчёты в своём дневнике. Наконец путешественники добрались до Кёнигсберга, откуда было рукой подать до Санкт-Петербурга.

26 июля они прибыли на поезде в столицу Российского государства. Она поразила их воображение. «Необычная ширина улиц (даже второстепенные улицы шире любой из улиц Лондона), экипажи, мчащиеся во всех направлениях… огромные освещённые вывески магазинов, гигантские соборы и церкви, их купола, выкрашенные в синий цвет и покрытые золотыми звёздами, мест-ные жители, говорящие на совершенно непонятном языке, – всё это принадлежит к числу чудес, открывшихся перед нами во время нашей первой прогулки по Петербургу», – восторженно пишет Доджсон в своих путевых заметках.

В Москву Доджсон и Лиддон приехали в ночь на 2 августа. «Пять или шесть часов мы бродили по этому чудесному городу, городу белых и зелёных крыш; конических башен, вырастающих одна из другой, подобно коленам складной подзорной трубы; огромных позолоченных куполов, в которых, словно в зеркале, отражаются в искажённом виде картины города; церквей, выглядя-щих снаружи, как заросли причудливых кактусов (одни «побеги» увенчаны луковицами с шипами, другие – синими, третьи – красными и белыми куполами), а внутри сплошь увешанных иконами, лампадами, освещёнными фресками во всю стену, до самой крыши; наконец, мостовых, изрытых ухабами, словно вспаханное поле, и извозчиков, настаивающих на особой плате в 30 копеек сверх положенного – «ради праздничка» (дня рождения императрицы)».

Англичане осмотрели собор Василия Блаженного, Оружейную палату, колокольню Ивана Великого, Воробьёвы горы и другие достопримечательности. Далее их путь лежал в Нижний Новгород. Там побывали на знаменитой нижегородской ярмарке, посетили местный театр, где смотрели водевиль «Аладдин и волшебная лампа».

Вернувшись в Москву, посмотрели в Малом театре «Свадьбу бургомистра» и «Женин секрет». Следующим на повестке дня был приём у митрополита Филарета, предложившего гостям из Англии посетить Троице-Сергиеву Лавру.

«Митрополит любезно дал нам в сопровождающие одного из слушателей духовной семинарии, знавшего французский язык, – записал Доджсон. – К своим обязанностям наш проводник отнёсся весьма ревностно и показал нам среди прочего подземные кельи отшельников, в которых те проводят по многу лет. Мы видели двери двух необитаемых келий. Странное и не совсем приятное чувство охватило нас в узком коридоре, где каждый должен нести с собой свечу, при мысли, что здесь в полном одиночестве и безмолвии при свете одной лишь маленькой лампады день за днём жило человеческое существо...»

По возвращении в Москву одним из самых сильных впечатлений для Доджсона стал обед в трактире «Москва». В меню входили мясные котлеты, осетрина и пирожки. Каноник подробно описал в дневнике все русские блюда, которые ему довелось отведать!

Возвращались в Англию снова через Петербург (посетили Эрмитаж, Петергоф и Кронштадт), проехали через Варшаву, Бреславль, Дрезден, Лейпциг, Эмс, Париж и, наконец, сели в Кале на пароход, отправлявшийся в Дувр. Так закончилось это большое путешествие – единственное в не слишком богатой событиями жизни писателя.

С улыбкой Чеширского кота

Место для российской выставки в честь 150-летия «Алисы», которая проводилась при поддержке Британского совета, было выбрано не случайно. Одним из мест, которые Льюис Кэрролл посетил в Москве, была знаменитая Чертковская библиотека, расположенная в особняке на Мясницкой, построенном в XVII столетии.
Экспозиция обыгрывала различные эпизоды из «Приключений Алисы». Здесь можно было увидеть иллюстрации к сказкам Кэрролла, сделанные разными художниками, тематические игрушки и поделки, витражи английского художника Джеффри Вебба, украшающие часовню в Дарсбери (графство Чешир), где писатель появился на свет.

Организаторы попытались создать настоящую «чудесатую» атмосферу. Помещения особняка превратились в тронный зал Красной и Белой Королев, комнату сновидений, кухню герцогини, лужайку Алисы, домик Белого Кролика, куда можно проникнуть только через низенькую дверцу, согнувшись в три погибели, и мавританскую комнату, где торжественно восседала на грибе Синяя гусеница…

 

Вместо люстры под потолком вращались две кинетические чаши, а библиотека «повисла» в воздухе. Среди экспонатов присутствовали скелет Бармаглота, семиметровое зеркало, имитация Безумного Чаепития, иллюзия «исчезающего сада», проекция улыбки Чеширского кота, а также самый большой в Европе калейдоскоп с зеркальной призмой.

Кстати, в фантастическом романе Фредерика Брауна «Ночь Бармаглота» выдвинута гипотеза, что в сказках Кэрролла на самом деле зашифрована информация о других измерениях. И тот, кто сумеет разгадать шифр, сможет преодолеть законы времени и пространства и попасть туда.

Оставьте свой комментарий: