Голубоглазый ангел МЧС

Глядя на Катю – такую миниатюрную, женственную, со спокойным тихим голосом и пронзительно голубыми глазами, – трудно поверить в то, что именно она каждый день поднимает в небо свою «Бошку» – маленький бело-красный вертолет с гордой надписью «Служба экстренной помощи» на борту. Екатерина Орешникова – единственная женщина-пилот, работающая в МЧС России. 
Сегодня она дежурит в городской больнице № 15 г. Москвы, а ее верный вертолет Бо-105 стоит рядом, готовый взлететь по первому же требованию и за 10 минут покрыть расстояние с юга на север Москвы. Что дальше делать с пострадавшими – решит врач, находящийся на борту: либо оставить на попечение застрявшей где-то в пробке «скорой», либо забрать в клинику, в реанимацию.
Над Москвой летать непросто
Площадка для посадки при больнице окружена сигнальными огнями – так положено, хотя ночью вертолет не летает. Рядом оборудован диспетчерский пункт со всей полагающейся аппаратурой – авиация как-никак. На стене висят карты подлетов к другим клиникам: вот здесь закрытая зона, и надо заходить с другой стороны…
Правда, на эти схемы перед полетом Катя уже не смотрит – за 8 лет работы выучила наизусть. Но вообще-то, по ее словам, над Москвой летать крайне тяжело. Мало того, что очень много высоких зданий и запрещенных зон (особые объекты, центр города и т. д.), оказывается, главная гроза авиаторов – провода, просто опутавшие наш город. Они идут не только от здания к зданию, но иногда и тянутся с одной стороны улицы на другую. И, спускаясь с полетной 150-метровой высоты, надо смотреть в оба, так что летают по двое. 
Боевое крещение
Окончив МАИ, а после него и Запорожское авиационное училище летчиков, Катя начала искать себе работу. Время было трудное – 1991 год – начало перестройки, что-то непонятное творилось и в армии, и в авиации, идти было некуда. Без опыта, без часов налета… Просто повезло, что генеральный директор «Московских воздушных авиалиний» в Шереметьево Владимир Кастырин тогда поверил в Катю и взял ее в штат.
Появилась возможность летать, начались длительные командировки. И если Туркмения запомнилась лишь жарой, то полугодовая командировка в тайгу была настоящим боевым крещением. Во время поискового облета нашли женщину, блуждавшую в лесу двадцать дней. Она догадалась выйти к ручью и лечь на большой плоский камень – это-то и оказалось спасением, ее заметили. Но как она тогда выглядела – Катя помнит до сих пор…
Что главное
Катя помнит практически всех спасенных: и того мальчика, которого тащил поезд, и того, который ударился о насыпь и был в коме… Но чаще всего пострадавшие – это жертвы ДТП, поэтому Катя просто ненавидит пьяных за рулем, которые даже и не осознают, что стали причиной таких бед. 
Как правило, больше аварий приключается в выходные. Но бывает, что вызовов не поступает совсем – тогда день считается удачным. Пожалуй, это та редкая профессия, когда начальник, оформляя задание на день, желает поменьше часов налета.
Следующих нет…
– В последнее время много говорят о плохой подготовке летчиков – есть ли такая проблема в малой авиации?
– К сожалению, та отличная система подготовки летчиков малой авиации, которая была создана в СССР, разрушена. Все училища, которые готовили вертолетчиков – и Кременчугское, и наше, – остались на Украине, и уже никого не готовят. У нас работают высококлассные, опытные пилоты, но, к сожалению, передавать сейчас свое умение им просто некому. Я не говорю о тех коммерческих школах, в которых можно научиться управлять вертолетом за несколько занятий, а именно о системной подготовке.
– Разница примерно как между пользователем компьютера и программистом…
А как Вы относитесь к предложениям создать службу вертолетов-такси?
– Я опасаюсь только за то, как это все будет организовано. А так – почему нет?
Небо, летчик, ребенок, мама и вертолет
Да, такой подготовке, как у Кати, могут позавидовать многие. Еще обучаясь в институте, пришла она в 1-й Московский городской аэроклуб при ДОСААФ, где опять же ей встретился хороший человек – инструктор Александр Смыков, наставления которого Катя помнит до сих пор. 
– Но первым вдохновителем все же, наверное, был папа – инженер авиационной техники по профессии? Вообще, расскажите о своем детстве – Вы были сорванцом, заводилой?
– Ни в коей мере. Я была совершенно тихим и послушным ребенком – можете спросить у мамы. Кстати, ей я особенно благодарна, что она не стала препятствовать мне в выборе профессии. Это только теперь, когда у меня есть своя дочка, я понимаю, как маме было тогда тяжело.
– Когда у Вас родилась мечта в небо подняться?
– Понимаете, время тогда было проблемное, работать по специальности (инженер-системотехник по динамике летных испытаний) я вряд ли смогла бы. Я даже, когда был большой перерыв в полетах после расформирования отряда в Шереметьеве, закончила заочное отделение юридической академии, так что у меня есть и второе образование. Правда, зачем оно мне – ума не приложу. Дело в том, что я без неба себя все-таки не представляю. Я так счастлива, что имею возможность летать! 
Когда появилась возможность попасть в отряд МЧС, Катиной дочке было всего семь месяцев. Но родные тогда не только поддержали, но и предоставили возможность работать: с ребенком сидели все по очереди, включая мужа, который работает летчиком в этом же отряде. 
– Как удается совмещать и карьеру и дом? Это редко у кого получается.
– Знаете, во мне уживаются два человека: влюбленный в небо пилот и одержимая мать. Именно мать, а не домохозяйка. Если много летаю, то начинаю скучать по дочке, если долго сижу дома, то – по небу.
– И все-таки пилот – профессия мужская, ведь в небе надо действовать быстро и решительно. Не наложило ли это отпечаток на Вас, не командуете ли Вы дома?
– Да нет. Я же говорю, что во мне уживаются два человека.
Пилот – профессия неженская?
– Летчик-женщина отличается от летчика-мужчины в небе?
– Конечно! Это совершенно два разных мира. 
– А бывает страшно?
– А как же! Но страх можно преодолевать по-разному: главное, не паниковать, а принимать спокойно правильные решения.
– Так, может быть, это оправданно, что в правилах поступления в летные училища пишут «принимаем только мужчин»? 
– Это не верно. В этой профессии женщина может работать не хуже, а иногда намного лучше мужчин. И нельзя запрещать прием в училище только по половому признаку. Главные критерии отбора – это знания, здоровье и желание летать, а не пол.
– А не завидуете ли Вы тому времени, середине прошлого века, когда у нас была целая плеяда выдающихся женщин-авиаторов, героев Советского Союза?
– Нет. Времена не выбирают. И слава Богу, что мы живем сейчас и нас миновали те беды, которые выпали на их долю. Кстати, с одной из них – Валентиной Гризодубовой – мне довелось встретиться. Мы тогда с подружкой поступали в училище, решили обратиться к ней за помощью. Просто нашли ее адрес в адресной книге и пришли. Сейчас бы я уже так не поступила. А тогда… И что интересно, она нас не выгнала, разговаривала довольно долго. Жалко, что не записали разговор, ведь с такими необыкновенными людьми встречаешься нечасто. Она тогда нам, правда, так и не помогла, но морально поддержала здорово.
За рубежом нас ценят
– Сейчас за рубежом женщины пилотируют и «Боинги» – Вы хотели бы?
– Нет! Я так люблю свою «бошку»! Иногда летаю и на Ми-8. Это совершенно разные машины: если у нас только двоих пострадавших можно транспортировать, то Ми-8 поднимает более 3 тонн груза. Но «бошка» более мобильная: может сесть на любом шоссе, даже во дворе дома. Правда, здесь появляются дополнительные трудности – любопытные прохожие. Хорошо, если уже на месте работает милиция и разгонит зевак, а так – норовят даже на крышу залезть, чтобы сфотографироваться.
                                                           Наша справка:
Аварийно-спасательный вертолет легкого класса Бо-105 МЧС России оснащен немецким медицинским оборудованием и рассчитан на эвакуацию с места чрезвычайной ситуации двух пострадавших. Бо-105 способен приземляться на площадку размером 20х20 метров, а также зависать в воздухе, что делает его незаменимым при эвакуации пострадавших с места ДТП в городских условиях.
– Принимаете ли участие в зарубежных поездках по обмену опытом, в соревнованиях?
– В прошлом году в Германии в Шенефельде участвовали в международной аэрокосмической выставке ILA, два года назад – в учениях в Калининградской области, тогда нам премьер Михаил Фрадков часы именные всем подарил.
Мне очень понравилось, как наш самолет-амфибия во время выступления над полем сделал демонстрационный сброс воды трех цветов российского триколора – смотрелось очень эффектно. А вообще наших пилотов везде уважают. В Америке мы встречались с астронавтом Стаффордом, так он даже усыновил двух русских мальчиков.
Мы беседуем с Екатериной полтора часа. За все это время – никаких ЧП! Похоже, сегодня счастливый день. Пусть же их будет больше в такой необычной профессии, в которой Катя Орешникова – единственная. 

Ольга Матвеева